Бывшая узница концентрационного лагеря Жанетта Муравейникова рассказала корреспонденту «Коммунара», что до сих пор не выносит звука сирены.
Как только услышит, по коже бегут мурашки, а перед глазами возникает картина из военного детства: разрушенное бомбоубежище, где их с мамой чудом не завалило. Напомним, 11 апреля - Международный день освобождения узников фашистских концлагерей.
Жанетта Муравейникова.
Воздушная тревога
Ее отец, старший лейтенант Виктор Романович Зайцев, погиб на советско-финляндской войне, не успев толком порадоваться появлению дочери. Известие о вероломном нападении Германии перевернуло жизнь. С трудом верилось, что гитлеровцы захватывают все большую территорию, а фронт быстро приближается. Молодая вдова оставалась в родном Севастополе, даже когда немецкие соединения вышли к Крыму. А потом было поздно бежать, фашисты осадили город. От постоянных налетов авиации со стен уцелевших домов осыпалась штукатурка, в щели задувало, по ночам жильцы тряслись от страха и не могли заснуть. Жанетте исполнилось всего три года, но она хорошо помнит, как, заслышав жуткий вой, означавший воздушную тревогу, первой неслась в бомбоубежище. После прихода оккупантов стало еще хуже: начался голод. Растягивая запасы, Зайцевы варили по две картофелины на завтрак и ужин. Неудивительно, что постоянно хотелось есть.
Вскоре кто-то донес в комендатуру о вдове и ребенке советского командира. За ними пришли. Маме позволили взять узелок со сменой белья и надеть на Жанетту пальто. Как позже выяснилось, за его подкладку она успела зашить метрику дочери. На следующее утро вместе с другими женщинами и детьми их погрузили на военный корабль, уходивший в захваченную Европу. В первые дни пути немецкий конвой из нескольких судов неоднократно был обстрелян. Его также пытались потопить торпедами. Советские моряки не подозревали о находившихся там соотечественниках.
- Всю дорогу мы лежали на палубе вповалку, никто не разговаривал, - вспоминает Жанетта Викторовна. - Слишком были испуганы и не знали, чего ждать. Когда вошли в реку, скорее всего, в Дунай, бросили якорь недалеко от берега и высадили несколько раненых. Вероятно, от них избавились, как от безнадежных больных.
Картофельные очистки
В порт у города Грац прибыли ночью, поэтому она не знает, как их доставили в лагерь, расположенный рядом с австрийско-венгерской границей. Разогнали по деревянным баракам. Они оказались в длинном строении с двухъярусными нарами и огромной печью у входа, где по вечерам мама с товарками по несчастью готовили на всех похлебку. Каждый день взрослых угоняли на работу на военный завод по производству техники. Детей собирали в отдаленном бараке и учили немецкому языку, чтобы, когда вырастут, могли понимать приказы будущих хозяев. К четырем годам Жанетта говорила по-немецки.
Кормили плохо, рацион состоял в основном из брюквы и картофеля, но все равно лучше, чем военнопленных из соседней фабрики смерти, которые буквально пухли от голода. Оба концлагеря отделяли несколько рядов колючей проволоки с полосой вспаханной земли, и женщины пытались помочь заключенным. Однажды одна из них вручила Жанетте миску с очистками и велела перебросить через забор. У малышки не хватило силенок, на другую сторону долетело немного. Однако появившийся как из-под земли мужчина мигом подобрал грязную картофельную кожуру. Когда мама узнала об этом, то вывела дочь на улицу и показала на вышку с пулеметом: «Не ходи туда больше, иначе убьют».
На очередную Пасху после отъезда начальства оставшиеся караульные устроили русским праздник. Ребятишек вывели на лужайку и велели искать сюрпризы, заранее разбросанные под деревьями. Жанетте повезло найти невиданное прежде угощение - конфету. Но еще больше ей запомнилась густая трава и листья на ветках. Как же она истосковалась по зелени!
Под руинами
Прошел еще год. В марте охрана лагеря стала нервной из-за странных раскатов грома, доносившихся с востока. В один из апрельских дней завыли сирены: военный завод принялись «утюжить» самолеты. Прихватив детей, женщины бросились в укрытие, где провели много часов без воды и пищи, сходя с ума из-за непрерывных ударов авиации. А потом начался ад. Случайная бомба разорвалась у входа, вторая - через минуту у выхода. Тех, кто находился поблизости, убило или ранило. От криков и стонов в кромешной темноте остальные запаниковали, и тут обрушился свод. Жанетте с мамой повезло, их откопали американцы, захватившие концлагерь.
Вскоре на территорию прибыли грузовики с тентами. Выживших рассадили по кузовам, причем прямо на пол, а перед отъездом бросили по горсти шоколадок в форме монет. Так случилось, что это «богатство» попало прямо на колени к
Жанетте. Обезумевшие женщины накинулись на нее со всех сторон и чуть не раздавили.
В лагерь для перемещенных лиц на границе Советского Союза бывшие узницы добирались несколько недель на открытых железнодорожных платформах. С ними не церемонились, кормили, чем придется, на вокзалах подолгу держали на ледяном бетонном полу. Даже не удосужились сообщить и об окончании войны.
Однажды прошел слух, что в выданной одежде, снятой фрицами с беженцев, могут быть зашиты ценные предметы. Мама все прощупала и нашла пару золотых сережек, которые обменяла на булку хлеба и кусок сала.
Вместо Крыма - в кишлак
К побывавшим в плену относились тогда с подозрением, и неважно, каким образом они попали в концлагерь. Видимо, поэтому просьба мамы отправить ее с дочерью домой, в Севастополь, была проигнорирована. Вместо солнечного Крыма их повезли в Таджикистан. Ничего не подозревавшие Зайцевы оказались в глухом кишлаке без денег, знания местных обычаев и практически раздетыми накануне зимы. Поселились в глинобитной кибитке. Соседи сжалились и отдали старые калоши, которые были большими и падали с ног, но в них Жанетта могла выходить во двор. В Душанбе семье разрешили перебраться лишь через год.
Им еще многое предстояло пережить, но они выдержали. Жанетта окончила техникум, потом институт, стала инженером. Вышла замуж за однокурсника, родила дочь. В свое время уехала с супругом строить Байкало-Амурскую магистраль, где зимой морозы опускались до -57°С. На стройку века частенько приезжали разные артисты с концертами. Жанетта Викторовна вживую слушала невероятно популярного в СССР американского певца и киноактера Дина Рида. В Таджикистан Муравейниковы не вернулись, перебрались в Уссурийск к родным мужа.
Встреча первого поезда на станции Могот 5 августа 1976 года.
Поет Джон Рид.
Укладка «серебряного» звена на станции Тында 29 октября 1975 года.
Оглядываясь назад, бывшая узница ни о чем не жалеет, но иногда удивляется, откуда брались силы. Неужели это все произошло с ней?
Елена АБРАМОВА.
Фото предоставлено Ж. Муравейниковой.
