Совсем недавно Уссурийск отметил свой 152-й день рождения. О его становлении и развитии, спасибо краеведам, известно немало. А каким он был в 50 - 70-х годах прошлого столетия? Чем запомнился нашим землякам, чья юность пришлась на эти непростые годы?

В бывший Ворошилов Надежда Крамарчук перебралась через несколько лет после его переименования. Крохотный город Шимановск в Амурской области неудачливая абитуриентка Благовещенского пединститута покинула, поддавшись на уговоры старшей сестры. Именно Елизавета вместе с мужем Николаем и встречала Надю на перроне уссурийского вокзала.


Город-сад

Первое, что бросилось в глаза, - двухэтажное (!) здание железнодорожного вокзала, сложенное из кирпича и украшенное с лицевой стороны колоннами. Да… Не чета деревянному строению станции Шимановск. Привокзальная площадь впечатлила простором, шикарной клумбой в центре и высоченной скульптурой вождя мирового пролетариата со вскинутой рукой. Владимир Ильич словно одобрял решение Надежды о переезде: «Верной дорогой идете, товарищ!».

Подхватив чемодан и сумку, они поднялись на виадук и подались на 3-ю улицу, где в частном доме супруги снимали комнату. Добрая хозяйка Валентина, разрешившая молодоженам пользоваться верандой и летней кухней, встретила Надю как родную. И даже предложила ей ночевать в «зале» на громадном кожаном диване. Знала бы она, какой ледяной оказалась его натуральная обивка. Надежда согревалась лишь к полуночи, но признаться, что замерзает, было неловко.

В выходной родственники устроили ей экскурсию по слободе. Прошлись по широкому и прямому, как стрела, проспекту Блюхера, который в день приезда гостья видела мельком. С обеих сторон его украшали длинные клумбы, разделенные кустарником и деревьями. По цветочным посадкам и количеству насаждений Уссурийск тогда мог бы дать фору любому городу Дальнего Востока. Да что там, страны! Недаром в свое время считался в СССР городом-садом и одним из лучших по озеленению.

Надя с удивлением узнала, что на слободе есть свой парк, стадион и даже Дворец культуры. Именно туда они и отправились на вечерний киносеанс. Пока родные стояли в кассу, потрясенная девушка разглядывала мраморную лестницу с балюстрадой из фигурных столбиков, ведущую наверх. Действительно дворец! Зрительный зал показался ей огромным, экран - очень большим. Позже она узнала, что в центре города практически рядом друг с другом есть еще три (!) кинотеатра: «Комсомолец» с фасадом в виде стеклянной витрины, деревянная «Хроника». Однако ей полюбилась старенькая «Заря» с полом из кафельной плитки в фойе, балконом и тяжелыми плюшевыми портьерами, закрывавшими входы в зрительный зал.

Шапку надень!

Спустя годы в «Комсомольце» с ее семьей произошел забавный случай. Вместе с мужем и дочерью они пошли на сказку «Руслан и Людмила», только выпущенную в прокат. Выстояли огромную очередь, но билеты купили лишь на вечерний сеанс. Семилетнего ребенка в такое время пропускать не хотели, но Надя уломала билетершу. В итоге довольная Аленка пристроилась между родителями на сдвоенном подлокотнике.

Картину она смотрела затаив дыхание, переживая за главную героиню. В самый напряженный момент, когда слуги Черномора подкрадывались к Людмиле, беспечно снявшей волшебную чалму-невидимку, малышка не выдержала и громко крикнула: «Надевай скорее шапку!». Публика грохнула. После окончания фильма мужчина с соседнего ряда погладил впечатлительного ребенка по голове и протянул конфету: «Ну вот, а ты боялась».

Освоившись на новом месте, Надежда устроилась на завод, поступила на курсы крановщиков и вылазки в город по выходным уже совершала самостоятельно. Центральной улицей Уссурийска в те времена еще считалась ул. Ленина. Именно на ней в границах ул. Чичерина - Тимирязева находилась старая площадь, где проводились митинги, демонстрации, народные гулянья. Напротив штаба 5-й Армии были установлены щиты, на которых вывешивали плакаты с рекламой будущих кинофильмов. В новогодние праздники Надежда приезжала сюда, чтобы полюбоваться на наряженную елку, посмотреть, как детишки катаются на горках и залитом катке.

Главным украшением этого микрорайона были плодовые деревья, высаженные от гостиницы «Уссури» вдоль Ленина и Чичерина. Правда, сейчас от них остались считанные экземпляры. Распускаясь пышно весной, груши до сих пор преображают улицы. С ними у Надежды тоже связана история.

Через пару лет после переезда в гости к сестрам нагрянули брат с супругой из Амурской области. Их город Сковородино отличался суровым климатом, за короткое лето там даже помидоры созреть не успевали. Не зря в народе ходила поговорка: «Бог создал Крым и Сочи, а дьявол - Сковородино и Могочу». Поэтому Анатолий и Алла оторопели, увидев на уссурийских тротуарах сотни безжалостно растоптанных спелых груш. Не удержавшись, Алла подняла одну и надкусила: «Сладкая, а как пахнет». Несмотря на протест золовок и косые взгляды прохожих, она набила плодами полную сумку.

Рынок - Базар

Центральный рынок оставался для горожан местом притяжения. Конечная остановка для большинства автобусных маршрутов, которую кондукторы частенько объявляли: «Рынок-Базар». Автобусные остановки находились на ул. Краснознаменной и ул. Чичерина, прямо напротив храма, в который редкие прихожане пробирались по узкому проходу вдоль частных домов. В Михайловку, Воздвиженку, Новоникольск пассажиры уезжали с ул. Володарского, где сейчас построен торговый центр «Манеж».

По выходным на рынок устремлялись толпы уссурийцев. Главная торговля разворачивалась в большом деревянном павильоне, выкрашенном в зеленый цвет. Он не отапливался, а четыре ведущих внутрь входа хоть и имели двери, но не запирались до вечера. Зимой павильон продувался насквозь, однако продавцы и покупатели терпели. В левых рядах торговали мясом, в двух по центру предлагали домашние птицу, яйца и молоко, творог, сметану и сливочное масло. В сезон - овощи, зелень. Правая сторона отводилась для цветоводов. Надежда частенько заворачивала сюда, чтобы полюбоваться на выращенные ими ромашки, пионы, гладиолусы, астры, георгины.

Позже за цветочными прилавками стали торговать варенцом домашнего производства. Продавцы выставляли шеренги наполненных доверху граненых стаканов с аппетитной румяной пенкой. Надя очень любила его, но стеснялась на людях орудовать ложкой, ведь съесть варенец требовалось тут же, на месте, а тару вернуть.

Прилавки под открытым небом тоже занимали частники. В разгар сезона дачники ведрами продавали на рынке ягоду, выстраиваясь в ряд от главного входа. Свободная площадка оставалась для магазинов. Летом овощей и фруктов без очереди было не купить. Иногда за парой килограммов яблок стояли больше двух часов. Зимой тут торговали мороженой рыбой. Ее горой высыпали на разосланный брезент, и покупатели сами набирали корюшку, навагу, камбалу.

Хрущевские реформы под девизом: «Догнать и перегнать Америку» с массовым выращиванием на полях лишь кукурузы отразились и на жизни уссурийцев. Вместо хлеба на полках магазинов лежали пачки с кукурузными хлопьями. Кстати, витрины в те времена оформляли затейливо, из плиток шоколада выкладывали витые пирамиды. Трехлитровыми банками с натуральными соками украшали верхние полки, из сгущенки выстраивали «крепости», стараясь скрыть пустоту.

Из продажи исчезли крупы и макароны, в наличии оставался гречневый или рисовый продел (сечка). А из него получалась не каша, а «размазня». Надежда уже работала крановщиком, и как-то после ночной смены напарница предложила съездить за продуктами во Владивосток к ее родственникам. Они и заняли в магазине очередь на девчат. Прибыв в краевую столицу к обеду, подруги отоварились под завязку. Надя с трудом дотащила до дома небольшой чемоданчик с крупой и сумку, набитую рожками.

В начале 80-х годов прошлого столетия «рефы» ВРД завалили Уссурийск московским мороженым. Невиданный крем-брюле, пломбир в вафельных стаканчиках, фруктовый лед горожане хватали коробками. Надежда приобрела по случаю сразу две, выстояв больше часа в очереди на привокзальной площади под моросящим дождем. Укутав в старый тулуп, сложила их на балконе. Думала, хватит надолго, но грянула оттепель, и подтаявшее лакомство пришлось срочно съедать. Слава богу, обошлось без ангины.

Пролетело много лет, но советские цены на основные продукты Надежда Константиновна до сих пор не забыла. Булка черного хлеба стоила 18 копеек, белого - 22, как и пирожное с масляным кремом. Литр молока - 36 коп., бутылка кефира - 24, килограмм сметаны - рубль двадцать. На пятачок дочке взвешивали 100 граммов фиников, килограмм сахара стоил 90 коп. Самая дешевая колбаса - 2-40, ветчина - 3-90.

С получки муж баловал их Аленку большой шоколадкой «Аленка», стоившей всего 80 копеек. А еще покупал для нее компот из персиков по 1-20 за банку или из абрикосов по 80 коп. Приплясывая от нетерпения на табуретке, приставленной к столу, малышка ждала, когда папа вскроет железную емкость. Он отгибал крышку, и по кухне разносился чудный аромат. Аппетитом дочь не отличалась, но эти фрукты уплетала за обе щеки.

Как давно это было! Аленка сама уже дважды мама, а первая внучка уродилась малоежкой. Вот только советскими компотами бабушке ее теперь не побаловать.

Елена АБРАМОВА.
Фото предоставлены пользователями сайта «Одноклассники».

От редакции. Предлагаем читателям «Коммунара», чья молодость пришлась на середину прошлого столетия, поделиться своими воспоминаниями о быте, укладе жизни уссурийцев того времени. И других интересных, по их мнению, подробностях, о которых стоит упомянуть. Можно также звонить по телефону 32-27-69. Авторов самых интересных историй ждут призы.

Поделитесь ...