«Не томи себя ты Думой:
Больше спи и меньше думай…»
Памятка городскому голове 1903 г.
Основным политическим событием в Никольске-Уссурийском 1911 года были выборы в первую городскую Думу - новый орган общественного управления города. Выборные баталии, в которых приняли деятельное участие местные газеты, бушевали всю первую половину 1911 г. Избирателей, имеющих по закону право голоса, из 34718 жителей города набралось всего 538 человек.
Начали с нарушений
2 января 1911 года, когда никольские обыватели еще с трудом отходили от новогоднего застолья, выборы состоялись. Нашлись, конечно, и недовольные, заявившие о нарушениях в избирательной кампании и выборах:
«В пятницу 1 апреля 1911 г. состоится заседание областного по городским делам присутствия, в котором в числе других вопросов будет рассмотрено выборное делопроизводство гласных по городу Никольск-Уссурийскому. В выборах допущены нарушения закона, почему они и переданы на решение присутствия», - писала в те дни газета «Уссурийская окраина».
Но большинство горожан были далеки от всего этого, поскольку не имели права голоса, так как не владели недвижимой собственностью. Это право имели только те жители, которые обладали имущественным цензом, преимущественно владельцы торгово-промышленных заведений, домов, банков. Остальные жители Никольского, среди которых были не только наемные рабочие и ремесленники, но и представители городской интеллигенции, в подавляющем большинстве были фактически лишены избирательного права. Да, собственно, и из тех, кто обладал оным, на выборы явилось всего 177 человек, т.е. 31% от общего числа избирателей.
Так как порога явки не существовало, то выборы признали состоявшимися. 19 июня 1911 г., в первую в истории г. Никольска-Уссурийского Думу было избрано 40 гласных и 7 кандидатов к ним. По своему социальному статусу избранные гласные разделились следующим образом: 50% думских кресел заняли мещане, 25% - крестьяне, 17,5% - чиновники, по 2,5 % - дворяне, купцы и казаки.
Первое заседание Никольск-Уссурийской Думы состоялось 31 августа в 4 часа дня. Председательствующий, городской староста В.А. Калинин, предложил ознаменовать событие возбуждением ходатайства о выражении верноподданнических чувств государю императору. Дума единогласно постановила просить военного губернатора Приморской области «повергнуть к стопам Его Величества верноподданнические чувства».
На заседании Думы 12 декабря 1911 г. гласным предстояло избрать первого городского голову и членов городской управы. Из четырех кандидатов, изъявивших желание руководить городским хозяйством: А.А. Виноградова, С.Г. Гарнака, В.А. Калинина и В.Н. Козлова, особенно много нареканий вызвала кандидатура бывшего городского старосты В.А. Калинина. Гласный И.Е. Орлов, выражая мнение большинства, заявил: «Василий Акимович много лет держал нас в темноте, и если мы остановимся на нем - мы вновь будем покрыты темнотой. Мы не оправдаем доверия избирателей, забаллотировавших Калинина».
Городской архитектор А.А. Виноградов, занимавшийся, по мнению народных избранников, «махинациями» со строительными подрядами, тоже не внушал им доверия. Кандидат Гарнак вообще вел себя очень странно: еще в собрании уполномоченных он записался во все комиссии, но на их заседания не являлся «за недостатком времени». «Если вначале такое халатное отношение к вопросам города, то что же можно ожидать городу от такого кандидата», - решили думцы и выбрали городским главой В.Н. Козлова.
Выборы членов управы с первого раза не состоялись, т.к. достойных кандидатов, видимо, не нашлось и все представленные были забаллотированы.
На повторных выборах гласные все-таки избрали членами управы Н.Ф. Апполунина и П.Н. Хоменко. Однако избранных членов управы должен был еще утвердить губернатор. Кандидатура Н.Ф. Апполунина у губернатора доверия не вызывала и была отклонена. Взамен
него членом городской управы был назначен С.Г. Гарнак, стоящий первым в списке кандидатов в члены управы. Он же постановлением Думы был назначен и заместителем городского головы.
Под оком губернатора
Но основная работа гласных Думы заключалась, конечно же, не в избрании руководства города, а в решении хозяйственных проблем. И этому новым гласным еще предстояло учиться. Уже на первых заседаниях Думы рассматривались, например, вопросы об отводе земли для различных нужд, о переселении китайцев, об аренде помещений, о принятии городского бюджета, о подготовке города к зиме и др. Необходимо подчеркнуть, что новая избранная власть постоянно находилась под «неусыпным оком» губернатора с одной стороны и под огнем беспощадной критики прессы с другой.
Так, например, на состоявшемся в сентябре 1911 г. заседании городской Думы был рассмотрен проект договора на отдачу с торгов на 10-летний срок каменоломен на Фениной горе. Представленный проект Думой одобрен и принят к осуществлению. Однако, по мнению корреспондента газеты «Уссурийский край», «предоставленный проект имеет столь существенные недостатки, что разработка каменоломен, согласно проекта договора, дает полный произвол предпринимателям и приведет каменоломни в удручающее состояние, т.е. в такое же, в каком находятся каменоломни на Илюшкиной сопке». Городское благоустройство тоже не давало повода для оптимизма ни горожанам, ни их избранникам: «Нет кажется такой стороны в нашем городском хозяйстве, где можно остановиться и сказать: «Вот это прекрасно, это примерно как подобает: кругом вопиющая разруха, как будто бы только вчера остановились после разгрома и продолжительного неприятельского хозяйничанья. Решительно ничего похожего на благоустройство…»
«Обратите внимание, отцы города, на конце Матюнинской улицы около Николаевской, напротив участка Лазебного, огромных размеров яма, через нее не только в дождливую, но и в хорошую погоду проехать невозможно».
Получив в наследство долги и плохо организованное городское хозяйство, новая власть пожелала узнать «кто виноват?».
«На запрос городской управы во исполнение постановления Думы по поводу доклада ревизионной комиссии о положении недоимок за прошедшее время - бывшим городским старостой Калининым предоставлено обширное объяснение, которое раздается гг. гласным для ознакомления и будет заслушано на ближайшем заседании Думы» («Уссурийская окраина» 1911 г.).
Никольские газетчики точно знали «кто виноват», их больше интересовало «что делать?»: «Если городу удастся освободиться от старых городских заправил, что оказывается тоже трудно, авось тогда новые городские избранники посмотрят на свои обязанности и не будут считаться с чувствами кумовства и сватовства…»
Деликатная тема
Сложным для думцев оказался вопрос о переносе домов терпимости, располагавшихся на Японской улице и принадлежавших японским гражданкам.
Тревогу по поводу деятельности означенных домов выразил в ноябре 1911 г. начальник штаба Приамурского военного округа в своем донесении Военному губернатору Приморской области М.М. Манакину: «В городе Никольске-Уссурийском японские дома терпимости являются, как это установлено, центром японского шпионажа, расположены вблизи войсковых казарм и усиленно посещаются нижними чинами, что оказывает вредное влияние на последних во всех отношениях». Далее начальник штаба просит Его Превосходительство сделать распоряжение о переносе «шпионских» домов с Японской улицы на окраину города, подальше от казарм. По распоряжению губернатора блюститель порядка в г. Никольске-Уссурийском, полицмейстер Шадрин обращается к городскому старосте Калинину с просьбой вынести этот вопрос на обсуждение городской Думы и предлагает определить для домов терпимости два места: «несколько кварталов к северу от бегового круга, т.е. от площади, предназначенной для парка, и восточную часть города к востоку от линии железной дороги, кроме железнодорожной слободы». На своем заседании в ноябре Дума с предложением полицмейстера согласилась, а староста города в свою очередь попросил предоставить окончательный выбор места администрации. Однако председательствующий в Думе С.А. Башинский предложил вначале не торопиться и «поручить особой комиссии осмотреть места на месте и тогда уже высказаться по этому вопросу». Гласный Апполунин вообще выступил против предоставления администрации окончательного выбора места и просил «обратить серьезное внимание на решение этого вопроса ввиду значения его в нравственном отношении». В результате Дума постановила: «Поручить комиссии осмотреть намеченные места, заключение свое о пригодности того или другого места доложить Думе в следующем заседании».
На следующем заседании в декабре 1911 г. гласные Думы, выслушав доклад комиссии, приняли решение о переносе домов терпимости в конец Муравьевской улицы (ныне ул. Советская) за скаковой круг и установили срок переноса до 1 апреля 1912 г.
Такой поворот дела не устраивал самих содержательниц публичных домов, и они всячески стараются отсрочить время переезда. С этой целью японки обращаются за помощью к генеральному консулу Японии во Владивостоке Отори и к Приамурскому генерал-губернатору Н.Л. Гондатти. Учитывая объективные причины, «поскольку нет возможности в столь короткий срок построить новые здания», Гондатти разрешает отсрочить перенос «центров японского шпионажа» до 1 августа 1912 г.
После длительных обсуждений было предложено перенести дома терпимости на Павленковскую и Княжескую улицы. Жители последней выразили свое мнение по этому вопросу в заявлении городскому полицмейстеру: «Мы ... не только не имеем претензий, а напротив, еще просим о переносе на Княжескую улицу домов терпимости, так как наша улица совершенно глухая и отдаленная от центра города; на ней нет никакого движения и торговли, а так как уже не только на Княжеской улице, но даже вблизи нет никаких учебных заведений. Большая часть домовладельцев и населения улицы состоит из извозчиков и чернорабочих».
Дума, как и полагается, к мнению народа прислушалась, и к концу 1912 года дома терпимости на Княжескую улицу все же были перенесены.
Дела и хлопоты
Но не одними притонами занималась Никольск-Уссурийская Дума, да и чаяния электората не всегда были подспорьем для городской власти, особенно когда дело касалось просвещения: «Вопреки желанию жителей, подавших в городскую думу заявление о нежелании иметь у себя школу, здесь открыто 4-е городское начальное училище. Всех желающих мальчиков и девочек уже к открытию записалось 63 человека, кроме параллельного отделения этой же школы, что в Железнодорожной слободке. Оказалось, что желающих поступить во вновь открываемую школу в обеих слободках - сколько угодно, но прием ограничен».
На февральском заседании гласные приобщались к истории. В 1911 г. исполнилось
45 лет со дня основания города. Были живы многие первопоселенцы, более того, некоторые из них даже являлись гласными Думы. Поэтому было решено издать исторический очерк Никольска-Уссурийского, составление которого поручили отставному полковнику
В.А. Калинину, долгое время являющемуся старостой города. Очерк был отпечатан в электро-типографии С.К.Гурского в 1913 г. Несмотря на многочисленные ошибки и неточности, «творческий отчет бывшего городского старосты» на долгие годы стал основным источником знаний по истории Никольска-Уссурийского. О дальнейшей судьбе самого Калинина почти ничего не известно. За многолетнюю службу он был награжден орденами Станислава 3 степени, Анны 3 степени и серебряной медалью в память царствования Александра III. В Никольске-Уссурийском бывший городской староста имел четыре земельных участка. Овдовев в 1910 г., он сам воспитывал дочь Евдокию и сына Александра.
Вечно оппозиционные никольские газеты не забывали народных избранников, едко высмеивая нерадивых гласных. Особенно доставалось им от авторов «Уссурийской окраины»: «У нас в Никольске появилась совершенно новая и не поддающаяся медицинскому исследованию болезнь. Распространена она исключительно среди гласных городской Думы. Заместитель городского головы г. Гарнак называет ее «думо-боязнью»! Сама болезнь заключается в следующем: гласный, получивши приглашение явиться на заседание, прежде всего, испытывает чувство страха, переходящее часа через два прямо-таки в ужас; затем его начинает знобить, температура поднимается до 80,0 по Реомюру, и он кипит, т.е. кипятится - ругает жену, бросается на детей и проклинает того, кто назначил заседание. Потом начинает кусаться и с остервенением набрасывается на спиртные напитки, а когда приближается время идти на заседание, убегает из дому и прячется где-нибудь в отдельном кабинете «Олимпии» или «Гранд-отеля», где и проводит целые сутки. На последнем заседании, где, межу прочим, обсуждался вопрос о порядке празднования 300-летия царствования дома Романовых, оказались страдающими этим недугом 14 человек из 40 гласных… Причем один гласный был разыскан при помощи собаки-сыщика, приобретенной городом за 200 рублей. На заседание он явился с выражением дикого ужаса на лице и признаками расстройства мыслительного аппарата. Это было видно из того, что он предложил ассигновать на празднование юбилея 3 рубля, 1 фунт сосисок и четверть денатурированного спирта, а после впал в глубокий сон и все заседание спал».
Эх, широка ты, русская натура!..
Слуги народа красноречиво олицетворяли то общество, которое их наделило властью. По мнению того же корреспондента, и во всей России наступала эра хаоса: «В последние годы утрачены все идеалы, разрушены все доктрины и теории, теперь все «игра, все спорт» в буквальном и в широком значении этого слова. «Закусив удила», рвется и мечется и мчится без оглядки русский человек... Играет: в политику, в футбол, в религию, в карты, в лото, в «потешных», в патриотизм, в сыск, в отчаяние.
С какой-то безудержной, неистовой злобой играет русский человек жизнью и смертью...
И коверкает жизнь... И в самозабвении стреляется, вешается, травится.
Утрачено спокойствие, «академизм, обдуманность...»
На последнем заседании 1911 года городской Думы, состоявшемся 29 декабря, принято решение ходатайствовать перед Военным губернатором Приморской области о присвоении I-му Никольск-Уссурийскому городскому мужскому начальному училищу наименования «Ломоносовское» в целях увековечения памяти об этом ученом, а также по случаю 200-летия со дня его рождения.
Николай ПАНИЧКИН.
Коллаж автора.
В первую городскую Думу были избраны:
- Апполунин Никита Федорович.
- Бакалов Федор Федорович.
- Бородин Тимофей Константинович.
- Башинский Семен Александрович.
- Васильев Константин Петрович.
- Веливецкий Филипп Васильевич.
- Гарнак Сергей Георгиевич.
- Дзюба Иван Ефимович.
- Дрямов Александр Демьянович.
- Козлов Валерий Николаевич.
- Комаров Василий Григорьевич.
- Коркешко Леонтий Игнатьевич.
- Кузнецов Дмитрий Яковлевич.
- Кузнецов Захар Григорьевич.
- Леонов Иван Петрович.
- Маерович Сидор Александрович.
- Мамцов Александр Акимович.
- Мосейков Александр Павлович.
- Назаренко Мир Спиридонович.
- Нечаевский Даниил Михайлович.
- Орлов Иван Егорович.
- Писарев Никита Иванович.
- Паденко Пуд Иванович.
- Радченко Роман Игнатьевич.
- Ромащенко Степан Гордеевич.
- Руданский Александр Григорьевич.
- Самойленко Иван Сергеевич.
- Сердюков Матвей Семенович.
- Силенок Григорий Михайлович.
- Собченко Федор Иванович.
- Солодовников Гавриил Степанович.
- Субботин Степан Петрович.
- Федоренко Трофим Михайлович.
- Хабаров Степан Петрович.
- Хобта Степан Федорович.
- Хоменко Петр Николаевич.
- Чулков Иван Степанович.
- Шуткин Иван Дмитриевич.
- Щербачев Павел Александрович.
- Мичурин Павел Саввович.
Кандидаты в гласные:
- Гайдышев Константин Дмитриевич.
- Дыдышко Александр Иванович.
- Опенко Ефим Петрович.
- Хомрач Иван Устинович.
- Эйнер Август Александрович.
