По страницам нашей газеты можно изучать историю города, страны и даже Южной Америки.
На маргариновом заводе масложиркомбината широко известно имя коммунистки Марии Илларионовны Ивановой. Она добросовестно выполняет свои обязанности, по праву считается передовиком социалистического соревнования.
На снимке: М.И. Иванова за работой. Фото И. Жолобова.
Когда будет гидрожир?
В одном из номеров за 1968 год мне попалась статья проблемного содержания. «Нужен фирменный магазин», - начиная с заголовка заявляла заведующая производством маргаринового завода масложиркомбината З. Томилова.
Поводом для беспокойства стало изменение ГОСТов на кухонные жиры, и последовавшая вслед за этим перемена названий многих всем известных продуктов. Например, любимый уссурийцами «гидрожир стал именоваться жиром кулинарным фритюрным, комбижир растительный превратился в сало растительное, а комбижир животный переименован в жир кулинарный белорусский». Хотя рецептура осталась прежней.
Не все покупатели знают об этом новшестве. «Где гидрожир?», «Когда будет гидрожир?» - спрашивают они и нередко совсем отказываются от того, что им предлагают взамен.
«Наряду с кулинарными жирами наш завод выпускает несколько видов маргарина и майонеза, - пишет далее З. Томилова. - Порой бывает просто обидно, что жители города не могут купить эти продукты свежими, не утратившими своих вкусовых качеств. Зачем пользующиеся большим спросом у покупателей продукты подолгу держать где-то на складах». Маргарин появляется в магазинах спустя три-четыре месяца после выпуска. Майонез нередко на исходе срока годности. Все это «негативно сказывается на качестве продукции и формирует у покупателя негативное мнение. Он покупает залежавшуюся баночку майонеза, а вкус питательной приправы чуть ли не прямая противоположность ее рекламе. И поминает (отнюдь не добрым словом) изготовителя продукции, сам того не зная, что некоторое время назад майонез был действительно вкусный».
В связи с вышеизложенными фактами, заведующая производством предложила открыть в городе фирменный магазин, в котором покупатель имел бы возможность приобрести свежую продукцию и по достоинству оценить ее качество.
Зверовод Мария Лаврова. Фото В. Шпара.
Хищный маленький зверек - норка
В 1965 году на базе Октябрьского оленесовхоза была организована норководческая ферма (В. Шпара «Из Уссурийска - в Лондон»). Располагалась она в семи километрах от города. За три года своего существования молодое хозяйство успело получить известность не только в стране, но и за рубежом.
На ферме работали три бригады и еще одна - в селе Монакино. Под присмотром находились «шесть тысяч норок двух видов (это только самки) - стандартная, с черным мехом, и пастелевая, более приятная глазу, да и ценится она дороже».
У каждого зверька своя клетка, разделенная на две функциональные части. Первая - деревянный ящик с соломой. Здесь норки спят. Вторая, сделанная из сетки и просторная, предназначалась для приема пищи и дневного времяпровождения. Все клетки расположены под навесом.
Кормежка зверушек - это отдельная тема для разговора. Пища для них готовится на специальной «зверокухне», с машинами для перемалывания мяса и рыбы (камбала и минтай). В полученный фарш добавляется мука, свекла и прочие необходимые для здорового роста качественные продукты.
Питается норка два раза в сутки. За день съедает 300 граммов фарша, а потом «лежит на солнышке, задрав кверху лапки. Забавная картина».
Порядок на ферме идеальный. У входа посетителей обязательно просят продезинфицировать обувь. Дальше рекомендуется только смотреть и слушать. Несмотря на свой милый вид, норки могут постоять за себя, поэтому от соблазна погладить мягкую шерстку лучше сразу отказаться. Им, как говорится, «палец в рот не клади. Острые, как иглы, зубы моментально насквозь пронзят».
В марте у норки брачный период, вскоре после которого каждая самка приносит пять-шесть детенышей. «Маленькие, с мизинец, слепые и некрасивые. Но растут быстро, и уже через полтора месяца их отсаживают от матери. А всего им предстоит прожить полгода: самый ценный мех у норки именно в этом возрасте». Об этом корреспонденту рассказала главный зоотехник совхоза Тамара Михайловна Савинкова.
В сентябре норки готовятся к зиме - сбрасывают старый мех и одеваются в новый, более теплый. «С середины ноября начинается забой». Приезжает специальная комиссия, которая сортирует мех. Самые лучшие шкурки отправлялись транзитом в Лондон. Остальные - в Московский «пушно-меховой холодильник». Кое-что перепадало и уссурийской фабрике индивидуальных заказов. «Вот цифры прошлогоднего забоя: в Лондон - 2700 шкурок, Москву - 1700, Уссурийск - 360 штук».
Напоследок В. Шпара обращается к читателям: «Шейте, пожалуйста, шапки, воротники. Можете даже рискнуть и… заказать шубу».
Эх, хорошо в стране советской жить!
В «Коммунаре» за 1968 год был напечатан интересный материал о преимуществах жизни в Советском Союзе. По сравнению с капиталистическим зарубежьем (С. Власенков «На чужбине»).
В редакцию пришла Лидия Федоровна Мельник, работница гастронома. Она рассказала о нелегкой судьбе своего брата Федора, проживающего в Аргентине.
Еще в 1925 году уехал Федор из родного села на Западной Украине. Бежал он за границу не просто так, а от тяжелой жизни «под пятой польских панов». Семья была большая, а земли мало. «Работали в поле от зари до зари, но все равно хлеба до нового урожая не хватало». А за рубежом, слышал он, «якобы людям хорошо платят за труд, что они имеют собственные автомашины и прекрасные дома».
В поисках счастья добрался брат до Южной Америки. «Ожидал оказаться в раю земном, а попал из одной кабалы в другую». Сначала работал сельскохозяйственным рабочим «от темна до темна. А плата - гроши, на которые не то что семью, но и себя не прокормишь».
Когда Федор женился, стало еще хуже. Пошел он тогда «на новую «должность» - прислуживать богачу. Стал по существу лакеем». Бегает целый день, исполняя приказы, даже присесть отдохнуть некогда. Особенно много дел у него бывает, когда к хозяевам приезжают гости. «Надо всем угодить, услужить, ласково улыбаться». В благодарность хозяин относится «к своему лакею хуже, чем к животному».
Свое нелегкое житье Федор описывает в письмах, которые время от времени присылает сестре. Написать он, конечно, может не обо всем, но даже из этих коротких сообщений можно составить полное представление «о капиталистическом «рае», об отношении там к простому человеку».
На тот момент Федору уже исполнилось 64 года. В таком возрасте в Советском Союзе человек давно уже находится на заслуженном отдыхе, «государство обеспечивает его материально». Но Федору в Аргентине о пенсии пока приходится только мечтать. «Я уже старый, - сообщает он. - А работать надо. Собираю бумаги, чтобы получить пенсию. Но у нас тут трудно, ведь у власти капиталисты. Жить с каждым годом становится все хуже. Если не имеешь денег, чтобы уплатить налог, то придут и выбросят тебя из твоего же дома на улицу, а дом продадут».
Ответные письма от Лидии Федоровны в Аргентину на зависть брату были «полны радости». Она «пишет о том, как с почетом провожают у нас на пенсию ветеранов труда, как растут города, новые школы, дома для трудящихся, клубы. Все люди счастливы и уверены в своем будущем. Им не грозит безработица. Не оставит их государство без помощи, когда постареют и не смогут работать».
