В наше время человек чувствует себя хозяином на планете и зачастую использует природные богатства, не задумываясь, как это отразится на окружающем мире в глобальных масштабах, как скоро природа сможет восстановиться и затянуть нанесенные раны. Часто на это могут понадобиться сотни лет.
Александр Викторович Иванов, преподаватель Института лесного и лесопаркового хозяйства Приморской ГСХА, занимается исследованиями, которые как раз помогают ответить на эти вопросы. Уже второй год подряд он вместе со студентами ездит в таежные командировки в Сихотэ-Алинский заповедник.
- Александр Викторович, почему именно Сихотэ-Алинь?
- Наши поездки - это совместная инициатива ПГСХА и заповедника, где работает наш выпускник. В 2016 году там произошло уникальное событие - на юго-восточное побережье края вышел супертайфун «Лайонрок», принесший природные разрушения, которых это место не знало за всю свою историю. В ночь с 31 августа на 1 сентября за несколько часов под действием сильнейшего ветра и дождя оказалось повалено и уничтожено около 40 тысяч гектаров тайги. Десять процентов территории заповедника превратилось в сплошные завалы из деревьев. Река Серебрянка, впадающая в Японское море, оказалась своеобразными воротами для ураганного ветра.
Согласно исследованиям, ветер скоростью от 40 метров в секунду способен повалить любое дерево, вне зависимости от его возраста, высоты и мощности корней. А во время «Лайонрока» порывы ветра были еще сильнее, так что его последствия оказались катастрофичными. В некоторых местах высота завалов из погибших деревьев достигает высоты трехэтажного дома, и передвигаться по ним практически невозможно ни животным, ни людям. Благодаря сотрудникам заповедника специально для научной деятельности в толще ветровальных деревьев была пропилена тропа, чтобы можно было проходить и выполнять исследования. Перемещаться можно только по ней. И теперь перед нами стоит задача - оценить и проанализировать последствия стихийного бедствия, увидеть, какие изменения происходят со временем в лесных растительных сообществах.
- Почему это так важно?
- Главное климатическое ведомство нашей страны, Росгидромет, каждый год публикует отчеты об изменениях климата на территории России. Там есть пункт о числе аномальных погодных явлений - наводнений, природных пожаров, ураганов и тайфунов. Согласно отчетам официальной статистики, число и частота катастрофических явлений со временем растет, в год их происходит все больше и больше. Да мы сами можем это наблюдать своими глазами, например, по участившимся наводнениям в Уссурийске.
Многие природные катаклизмы - обратная сторона медали лесопользования. Необдуманное, хищническое использование природных ресурсов способно серьезно изменить климат. Особенно уязвимы горные леса, растущие на склонах, такие, как у нас в Приморье. Во время сильных дождей может происходить мощная эрозия почв, поверхность со всей экосистемой сносит вниз. Здоровый нетронутый лес выполняет функцию губки, которая впитывает излишнюю влагу, позволяя минимизировать последствия сильных ливней. А если он рубится или горит, это приводит к масштабным наводнениям и другим последствиям, которые мы можем еще не понимать и не осознавать и которые будут ясны лишь спустя долгое время.
В ходе работы у нас возник афоризм: «Срубленное дерево приносит пользу одному человеку, а растущее - всему человечеству».
- Кто помогает вам в работе?
- Это, конечно, в первую очередь наши студенты. Подобная практика - уникальный опыт для них, она дает реальные знания, которые не получишь на лекциях. Во время поездок мы живем в зимовье. Неделя в избушке без связи с внешним миром, телефонов и Интернета проходит очень плодотворно. Все время посвящено работе, разговариваем о лесе, о животных, обработке данных. В этих вечерних разговорах рождаются новые мысли, творческие идеи.
Кроме того, на студентов большое впечатление производит сама атмосфера в заповеднике. Там отношение людей к своей работе за сто лет практически не изменилось. Трудятся настоящие энтузиасты, романтики тайги, готовые тащить тяжеленный рюкзак в сопку, устанавливать и проверять оборудование для получения данных, и так каждую неделю в любую погоду. В зимовье до сих пор лежит тетрадка, которую в 1958 году вел известный лесовод Приморья Юрий Иванович Манько. Тетради с наблюдениями передаются из поколения в поколение, потому что, как говорится, «лес - не капуста, за один год не вырастишь». Одной человеческой жизни для этого недостаточно.
Мы работаем на Сихотэ-Алине второй сезон, бывает, шесть человек команда набирается, иногда - вдвоем с научным сотрудником заповедника Михаилом Александровичем Сало. Он - главное действующее лицо и двигатель нашего проекта.
В исследованиях очень помогают ГИС-технологии, дистанционные методы. Михаил отлично работает в геоинформационных системах. Используются снимки со спутников, по которым легко определить состояние местности, места ветровалов. Также выручают квадрокоптеры для небольших участков, они используются, чтобы снять фотоплан. С высоты делается набор фотографий, мы потом их совмещаем и получаем «вид сверху» всей территории. Именно благодаря таким картам видно, где остался живой лес, а где упал на многих гектарах. Сами бы его не смогли ни объехать, ни обойти.
- А встречи с диким зверьем случались?
- Да, студенты видели белогрудого гималайского медведя. К счастью, встреча прошла на высоком культурном уровне, удалось хорошо его рассмотреть, но лично не познакомиться.
Михаил рассказывал разные истории. Например, как перекрикивался с тигром. Он шел по верху сопки, а кошка - снизу, по распадку. Тигр внизу мяукает - человек сверху ему отвечает. Мне самому никогда не случалось видеть тигра, а вот наши студенты - люди бывалые. И даже девушки встречались с хозяином тайги на расстоянии в 30 метров. Посмотрели друг на друга и потихоньку разошлись, студенты - на ватных ногах. Опытный тигр никогда не покажется человеку. А вот молодой - еще любопытный, так что иногда выходит посмотреть, кто это по его лесу гуляет.
- Начала ли восстанавливаться тайга после разрушительного 2016 года?
- Да, в этом году уже заметны сильные изменения. Резво пустилась в рост осина. Есть такие породы - «пионеры». Например, кедр, ясень, пихта сразу на месте бывшего кедровника не восстановятся. Требуются быстрорастущие светолюбивые виды. Первыми появляются осина, береза, кустарники, лианы, и лишь под пологом этих деревьев через много лет начинают постепенно появляться хвойные, и то в случае урожайного года.
Как дубняки вокруг Уссурийска - они тоже когда-то были хвойными лесами. И кедр здесь рос. Но в результате постоянных сельскохозяйственных палов, лесных пожаров смог выжить только дуб. Хотя если остановить ежегодные лесные пожары, то, возможно, уже через пятьдесят лет мы сможем увидеть в окрестностях не только дубовые кроны, но и богатое видовое разнообразие.
Заповедник - неприкосновенное место, и убирать все эти завалы, расчищать местность нельзя. Это одна из серьезных проблем: все погибшие деревья высохли и стали пожароопасными. Периодически они очень серьезно горят, их приходится тушить. С одной стороны, жаль, что деревья нельзя вывезти и использовать на нужды людей. Но идея заповедника как раз в том, чтобы увидеть, каким образом будет жить лес в отсутствие человека, изменится вид его растительности или останется на прежнем уровне.
Как будет выглядеть восстановившийся Сихотэ-Алинский заповедник - на этот вопрос отвечать не нам, возможно, даже не нашим детям, а только внукам. Поэтому так важно наблюдать за природой, беречь накопившиеся данные, сохранять архивы и преемственность поколений.
Оксана СЕЗИК.
