Я часто прихожу на площадь Победы к мемориалу, где высечены фамилии тысяч уссурийцев, насмерть стоявших в борьбе с оккупантами в годы Великой Отечественной войны.
Среди них есть Иван Ильич Колтыга. Это мой брат.
Когда началась война, мне было девять лет, и я на всю жизнь запомнила те страшные, тяжелые годы. Из нашей семьи призвали на фронт четверых.
Незадолго до нападения фашистов на СССР мой отец, работавший в системе «Заготзерно», был направлен в город Ворошилов (Уссурийск) на вновь создаваемую реалбазу в качестве старшего бухгалтера. Переехали всей семьей, состоявшей из шести человек.
Поселили нас в одной комнате в длинном бараке на ул. Урицкого. Старший брат снял отдельное жилье (он уже работал после окончания техникума). Мы не успели прочувствовать тесноту в полной мере, как вечером 22 июня 1941 года услышали сообщение Молотова: «Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня в 4 часа утра...».
Один за другим уходили на войну наши мужчины, каждый знал, что его долг - защита Отечества.
Отец, Илья Герасимович Колтыга, служил в береговой охране Тихоокеанского военного флота, берег дальневосточные границы. После победы безвременно ушел из жизни.
Старшего брата, Алексея Ильича, война застала в Хутоуском укрепрайоне. Обстановка была напряженная, все задавались вопросом, нападет ли Япония на Советский Союз. Позднее здесь, на вершине сопки Мэнху, был погашен один из последних очагов Второй мировой войны.
Младший брат, Владимир Ильич, с 1944 года нес службу в Забайкальском военном округе, сформированном для укрепления дальневосточных границ.
Особое место в моей памяти занимает средний из братьев, Иван Ильич, который перед началом войны окончил десятый класс 14-й школы. Он мечтал стать переводчиком, с увлечением занимался немецким языком. Высокий улыбчивый парень всегда заботился о маленькой сестренке, носил меня на плечах и называл не иначе как Валечка-детка.
Он рвался на фронт. Ежедневно осаждал кабинет военного комиссара, не успокаивался, слыша отказы: «Мал еще». И добился своего, приписав к возрасту два года.
Утром 28 июля 1941 года юный боец стоял в строю новобранцев, отправлявшихся на фронт. Перед посадкой в вагон Иван сказал нашей горько плачущей маме: «Я сегодня за ночь не сомкнул глаз, чувствую, что очень страшно на войне, но я же мужчина, я обязан защищать вас».
Потянулись длинные, тяжелые месяцы ожидания. Изредка с фронта приходили простенькие солдатские треугольники с теплыми словами привета и надежды на победу. В одном Иван писал: «Несколько дней лежали в окопе. Закоченели. Подняться невозможно: впереди огонь, сзади огонь, кажется, что горит вся земля. Но вы не унывайте, мы победим. Я вернусь и все равно буду учиться».
Свершиться этому было не суждено. Письма приходили все реже, напрасно мама ждала известий. Ее Ваня, числившийся в 126-й стрелковой дивизии (так стала называться бывшая 239-я, сформированная на Дальнем Востоке), участвовал в прикрытии отхода основных сил 64-й армии. Ценой огромных потерь дивизия выполнила свою задачу, дав отпор пяти немецким. Враг смог окружить бойцов и в упор с 20 метров расстрелять защитников из танков. За несколько дней от личного состава в 12,5 тыс. человек осталось немногим больше тысячи…
Позже пришло извещение о том, что стрелок 787-го стрелкового полка 222-й Смоленской стрелковой дивизии рядовой Иван Ильич Колтыга пропал без вести 8 августа 1943 года на Курской дуге. Мы не верили в его гибель, ждали, надеялись.
Минули годы, но о судьбе среднего брата мне так и не удалось ничего узнать. Как он погиб, где его могила? Нет ответа.
Валентина Ильинична Житникова,
дитя войны.
Мы не погибли, мы просто ушли,
Просто ушли в небеса,
На безымянных высотах земли
Наши слышны голоса.
Из песни «Пропавшим без вести» на стихи Александра Вулых.
