Недавно я заглянула на огонек к старинной подруге и стала невольным свидетелем ее разговора с внучкой. Летом девочка впервые отдохнула в детском оздоровительном лагере и вернулась оттуда в полном восторге.

Эмоциональный рассказ раскрасневшейся третьеклассницы всколыхнул мои воспоминания. Перед глазами вдруг возникла картинка лагеря «Пищевик», куда я отправлялась на каникулах. Спасибо маме, трудившейся на уссурийском масложиркомбинате имени Микояна. На средства этого предприятия и силами его работников он и был построен.

Лагерь на сопке

Располагался наш лагерь неподалеку от с. Раковка, на вершине сопки, которую огибал лесной ручей. В его излучине находилось рукотворное озеро, дно его специально углубили, чтобы дети могли осваивать азы плавания. Для купания каждому отряду отводилось определенное время. С остальных сторон «Пищевик» окружала тайга с редкими соснами, возвышавшимися над лиственными деревьями, и непролазным буреломом. Ходить туда без взрослых нам запрещалось, ведь в окрестностях водилось еще и много змей.

В лагерь попадали по двум тропинкам, одна была более пологой, на другой из-за крутизны установили деревянную лестницу. Преодолев их, посетители добирались до просторной поляны, где в честь окончания каждой смены разжигался пионерский костер. Главный вход в лагерь располагался с южной стороны и начинался с огромной ровной площадки, на которой мы ежедневно играли в футбол, волейбол, «салки», «пятнашки», «гуси-лебеди», «кондалы». Современные школьники наверняка не знают этих игр. А еще здесь проводились спортивные соревнования с эстафетами, забавными забегами в мешках, перетягиванием каната.

По распорядку

Территория лагеря не была огорожена, наверху сопки стояли лишь символические ворота, у которых дежурили пионеры. В родительский день после завтрака их открывали для мам и пап, приехавших из города на автобусе, своих мотоциклах, а иногда и машинах - редкость по тем временам.

Все обитатели лагеря жили по строгому распорядку дня. Утром, ровно в шесть часов, мы вставали по сигналу горниста, заправляли постели, выходили на зарядку. В час дня, заслышав веселый призыв горна: «Бери ложку, бери хлеб, собирайся на обед», мчались в столовую. Вечером под звук «Спать, спать по палатам пионерам и вожатым» укладывались на деревянные раскладушки. Других в ту пору не было. Каждый отряд размещался в длинной армейской палатке, накрытой сверху брезентом, чтобы не промокала в дождь. Вдоль ее стенок насыпали земляной вал, препятствующий проникновению внутрь воды. С одной стороны палатки спали мальчики, с другой - девочки. Воспитатель и вожатый ночевали вместе с нами на таких же раскладушках, установленных у двери и запасного выхода. Если требовалось, они успокаивали просыпавшихся малышей, выводили их в туалет.

По всей длине палатки проходил натянутый электропровод с лампочками и выключателем у входа. Освещением пользовались лишь вечером, перед сном, и в пасмурную погоду. Пол внутри был земляной, удобства - на улице. В похожих палатах находились медпункт, столовая, красный уголок, где в театральном и хоровом кружках занимались все желающие, а потом проходили концерты.

За отрядами прямо под открытым небом обустроили два ряда металлических умывальников. За ночь вода в них становилась прохладной, сон как рукой снимало. В центре оставалась большая площадка для построений. Каждое утро там проходила лагерная линейка. Хорошо помню, как замирали мы с подружкой, когда под звуки горна поднималось по флагштоку красное полотнище СССР. Потом директор подводил итоги прошлого дня, называя лучший отряд. Отличившимся пионерам иногда вручали грамоты. Затем он зачитывал список запланированных мероприятий и объявлял, какой отряд будет сегодня дежурить.

На полдник конфеты

Попасть в помощники на кухню хотели многие. Дежурным частенько перепадала то морковка, то капустная кочерыжка, а иногда и булочка с компотом. Главное, повара относились к нам, как к родным. Провел целый день на кухне - словно побывал дома.

Кормили нас вкусно и сытно. Если кому-то не хватало, в добавке не отказывали. На полдник давали сдобу, пряники, конфеты, молоко, сок. Таких вкусностей многие из нас дома не видели. В начале и конце смены всех обычно взвешивали, чтобы отследить, насколько поправился каждый. С утра до вечера мы не знали покоя: бегали, прыгали, скакали, играли. После отбоя падали на свои раскладушки без сил. Однако в город возвращались с округлившимися щеками, загоревшими, веселыми, отдохнувшими.

В день закрытия смены нас ждали праздничный обед и заключительный концерт. После вечерней линейки весь лагерь отправлялся к ручью, где на большой поляне разжигали высоченный пионерский костер. Горнист не трубил привычный отбой, посидеть у огня разрешалось подольше.
Утром после завтрака некоторых детей забирали родные. Остальных отправляли домой на грузовиках, прибывавших в лагерь около полудня. Мы усаживались на лавки прямо в открытом кузове и всю дорогу пели песни. Чтобы пропустить длинную вереницу машин, милиционеры перекрывали движение в городе. Прохожие останавливались и махали нам вслед.

Непростое было это время - начало 50-х прошлого столетия, но в памяти сохранилось только хорошее.

Антонина Зуева.

Поделитесь ...