Расскажу предысторию. Коллектив уссурийского почтамта решил в честь Дня Победы сделать подарок ныне здравствующему участнику Великой Отечественной войны - оформить бесплатную подписку на «Коммунар» и доставку газеты на дом. Им оказался житель нашего города Борис Евгеньевич Барсков, который в июне готовится встретить свое 96-летие. По плану я собирался написать небольшой, в несколько строк, информационный материал.

Но когда председатель уссурийского Совета ветеранов войны, труда и правоохранительных органов Виталий Тюрин рассказал об уникальной судьбе своего бывшего сослуживца, который провел на передовой все четыре года войны, брал штурмом Кенигсберг и Муданьцзян, а после - посвятил жизнь разведке и спецназу, у меня появилось желание рассказать о нем в газете подробней.

Командир взвода пешей разведки. 1943 г.

Из-за парты - в бой

В 18 лет студент Калязинского индустриального техникума точного машиностроения Борис Барсков добровольцем ушел на фронт, где почти сразу прошел боевое крещение. Раненый, он под огнем противника сумел восстановить перебитый телефонный кабель. За этот подвиг парня наградили медалью «За боевые заслуги» и после госпиталя направили в пулеметное училище.

Перед тем как стать офицером, Борис вновь оказался на передовой. Все силы и резервы мобилизовывались на защиту Москвы. Один из рубежей обороны заняли недоучившиеся курсанты. Вернуться к занятиям они смогли лишь после того, как фашистские армии были отброшены от столицы. Через пять месяцев в курсантских петлицах появились первые лейтенантские «кубики».

А впереди были еще долгие месяцы ожесточенных боев. Сперва на западном направлении, а затем и на Дальнем Востоке, в Маньчжурии. И тогда еще не знал новоиспеченный младший лейтенант Барсков, что воевать все это время ему придется на переднем крае, в должности командира взвода пешей разведки стрелкового полка.

Становление разведчика

Когда Борис прибыл в назначенный ему стрелковый полк, ему доверили командовать разведвзводом. Люди там попадались разные - бесстрашные и скромные, насмешливые и наглые, отзывчивые и дерзкие. Но главное - все они были надежные, в основном уже понюхавшие пороху бойцы, после госпиталей. Присылали и освобожденных из лагерей. Отказов выполнять боевую задачу со стороны разведчиков никогда не было, вот только времени на занятия с ними не хватало. Всему учиться приходилось на ходу.

Премудрости непростого ремесла разведчика лейтенант Барсков постигал на специальных курсах, а затем занимался со своим личным составом. Изучали тактику, вооружение и штатную структуру немецких частей. Много времени уделяли рукопашному бою. И это были самые прилежные ученики, потому что цена таких уроков - шанс выжить на задании.

Разведку вели только ночью. Порой даже случалось так, что первую ночь тратили на то, чтобы перейти в тыл, весь следующий день отсиживались и отсыпались (про дисциплину и говорить не приходилось - все понимали, что кашель или выкуренная сигарета смерти подобны), а следующей ночью выполняли задание.

Перед каждым выходом с разведчиками беседовал кто-то из начальства - командир полка, начальник штаба или командир батальона, через боевые порядки которого разведчики выходили в тыл немцам. Роли распределяли непосредственно перед постановкой задачи, группы назначались небольшие - шесть-семь человек.

Сам ветеран признавался: гораздо проще быть командиром группы и выполнять задачу вместе с бойцами, чем дожидаться их в траншее, из которой разведчики вышли и в которую должны вернуться. Это было самое тяжелое время. Нет ничего хуже - отправить людей в тыл врага, а самому ждать и волноваться за них.

За всю службу Бориса Барскова он не мог припомнить случая, чтобы его разведчики оставили своего бойца на чужой стороне либо на нейтральной. Основной закон разведки: сколько ушло, столько и должно вернуться, живыми или мертвыми.

Дорога на Муданьцзян

Сразу после взятия Кенигсберга полк загрузился в эшелоны. Но вместо того чтобы полным ходом идти на Берлин, поезд взял направление на восток. День Победы бойцы встретили на Урале.

Приехали в Приморье, на станцию Ружино. Бойцов, с которыми Борис дошел до Восточной Пруссии, перевели командовать стрелковыми взводами. Под Шмаковкой из разведвзвода сформировали разведроту, доукомплектовав ее личным составом, а Барскова назначили командиром. Да вот только солдаты оказались молодыми и необученными, все 1926 или 1927 года рождения. Начались занятия по изучению структуры, вооружения и тактики японских войск. Особое внимание уделяли устройству укрепрайонов, моральному духу противника.

В полночь 9 августа пошли через Гродеково в Китай - в полнейшей тишине и под ливнем, который потом сделал дороги непроходимыми. Разведчики впереди и на флангах полков. Встречали опорные пункты, искали ДОТы, обходили их и шли дальше, сообщив о силах, рубежах сопротивления и направлениях отхода японских войск. В пути встречали даже фанатиков, которых японцы приковывали к пулеметам.

Задача была одна - вперед, а вот точных карт не было. Так и дошли до Муданьцзяна. Именно в Маньчжурии, впервые за всю войну, Борис Барсков начал терять разведчиков из числа необстрелянной молодежи.

После войны опытный разведчик остался на службе. Он обзавелся семьей, родились дети. Порой приходилось жить с ними в старых, заброшенных гарнизонах Приморского края, а то и просто в палатках. Но о «гражданке» офицеру запретили даже думать. А вскоре он стал одним из тех, кто стоял у истоков формирования 14-й бригады спецназа. Борис Евгеньевич всю жизнь отдал разведке и ушел в отставку в звании полковника. Но это уже достойно отдельной истории.


Спецназовцы не забывают Б. Барскова.

Дмитрий ПРОКОПЯК.
Фото предоставил Виталий Тюрин.

Поделитесь ...