Геннадий Илларионович шел в парадной форме по знакомому причалу, на котором был в последний раз без малого 70 лет назад. Несмотря на возраст, категорически отказался от посторонней помощи и лишь опирался на свою трость. Чем ближе он подходил к трапу, тем шаги его становились увереннее. За спиной гордо развевались ленты бескозырки.
Опытным глазом ветеран определил среди окружающих вахтенного офицера. Подойдя ближе, он вытянулся по стойке смирно и бодро отрапортовал: «Старший матрос БЧ-3 эсминца Тихоокеанского флота «Расторопный» Фисенко. Проходил службу с 1944 по 1951 год».
Собравшиеся поодаль моряки экипажа ракетного крейсера «Варяг» молча вскинули руки в воинском приветствии.
Мобилизован в 17 лет
Никто не вечен. Из множества моряков-тихоокеанцев, защищавших в годы войны дальневосточные морские рубежи, в нашем городском округе очередной День Победы встретит лишь один - Геннадий Илларионович Фисенко. Всего же в двух крупнейших городах Приморья осталось 35 таких ветеранов. Из них всего семь самостоятельно могут ходить. И потому внимание к ним особое.
Однажды в беседе Геннадий Илларионович обмолвился, что с момента демобилизации так и не смог больше побывать ни на острове Русском, где в морской спецшколе обучался профессии торпедного электрика, ни на причале, откуда его корабль уходил в боевой поход. Уссурийский совет ветеранов тут же связался с главой городского округа. За неделю была разработана и согласована с принимающими сторонами экскурсия, а еще через пару дней микроавтобус стоял у крыльца дома заслуженного моряка.
По дороге ветеран вспоминал, как в 17 лет попал на флотскую службу. К тому времени парень выучился на столяра и уже был зачислен в бригаду. К труду он привык с детства, работать с деревом ему нравилось. Хоть и приходилось мальчишке двуручной пилой распускать на доски толстые бревна, а из инструмента в ходу были рубанок и топор, жаловаться на суровые условия даже в мыслях не было. Да и кому? Таким уж было то время - шла война.
Страна три долгих года сражалась со страшным врагом на западе, а дальневосточным границам угрожала миллионная Квантунская армия. Армии и флоту требовались все новые и новые специалисты. И тогда было принято беспрецедентное решение - Государственный комитет обороны издал постановление о мобилизации несовершеннолетних граждан 1927 года рождения.
Так Гена Фисенко и еще трое его сверстников-односельчан из села Новоникольск попали в Школу оружия на Русском острове. Они еще не знали, что последнему военному призыву срочную службу продлят на неопределенное время, а палуба заменит им землю на шесть с половиной лет вместо пяти положенных.
Возвращение в юность
Добравшись с экскурсией до Владивостока, Геннадий Илларионович первым делом сфотографировался у моста, соединившего остров Русский с материком. По дороге он долго вглядывался в окружающий ландшафт и сокрушался, что ничего не узнает, так все изменилось вокруг. Единственное, что сохранило свои прежние очертания, - бухта Золотой Рог и пролив Босфор. Их береговые линии наметанный глаз моряка признал сразу.
- Во время войны тут и дорог-то не было, - рассказывал он. - Только узкая колея уходила в глубь дубового леса. Где искать сейчас нашу Школу оружия, даже ума не приложу.
Именно на случай, если отыскать старую флотскую «учебку» не удастся, при подготовке экскурсии в совете ветеранов заранее позаботились о запасном варианте. Геннадия Илларионовича пригласили в гости на территорию одной из немногих воинских частей, дислоцированных на острове.
Офицеры с уважением встретили заслуженного моряка-тихоокеанца, провели его по своей территории, рассказали о нынешней службе. Затем предложили сфотографироваться на берегу. И вдруг старик разволновался, раскраснелся, показал на небольшую поляну и тихо произнес: «Здесь был наш плац».
Это казалось настоящим чудом. Случайно выбранная для визита воинская часть стояла на месте бывшей Школы оружия. Из былых построек сохранился лишь старый учебный корпус, да и то фасад его пережил несколько ремонтов.
- Здесь стояла столовая, там баня. И маяк напротив, его каждую ночь зажигали, - продолжал вспоминать ветеран. - Плац был на берегу, у самой кромки моря. Все ветра становились нашими, словно на палубе. Мы призывались осенью, и потому зимой там порядком намерзлись. А с наступлением тепла нас уже распределили по кораблям.
Присутствующие офицеры подтвердили, что старый моряк не ошибается. Действительно, здесь когда-то стояли ветхие здания, в которых во время Великой Отечественной войны обучали флотским специальностям.
А тем временем в памяти Геннадия Илларионовича всплывали подробности, как их, совсем еще юнцов, готовили к службе и каким премудростям учили, где и в каких условиях жили будущие моряки.
- Койки у нас совсем жесткие были, - делился он. - Мы в лесу листья дубовые набирали и ими матрасы набивали, чтобы спать в комфорте. Продукты в основном или сушеные, или квашеные, или консервы. Все время мечтал о борще из свежих овощей, а вот попробовать его смог нескоро.
В походе
Весной 1945 года мальчишек распределили по экипажам, и Геннадий Фисенко начал службу на эскадренном миноносце «Расторопный», который считался грозным боевым кораблем. Казалось бы, нацистская Германия повержена, время праздновать Победу. Но на Тихом океане события разворачивались с новой силой. Советский Союз вступил в войну с Японией.
Личному составу объявили приказ о подготовке корабля к походу. Эсминец «Расторопный» вместе с другими кораблями Тихоокеанского флота обеспечивал высадку десанта, сопровождал транспорты, обеспечивал доставку подкреплений. И почти сразу после капитуляции Японии - длительное боевое дежурство у дальних берегов страны, близ Курильских островов.
В походе экипаж «Расторопного» постепенно завоевывал звание одного из лучших по ТОФ. После успешных учений к кораблю даже прикомандировали духовой оркестр, что стало отдельным поводом для гордости моряков.
К владивостокским берегам миноносец вернулся лишь летом 1949 года для капитального ремонта и переоборудования. К моменту, когда обновленный корабль должен был вновь встать в строй, Геннадий Илларионович демобилизовался.
- Расставаться с «Расторопным» было тяжело. За эти годы прикипел я к нему. Он стал почти родным, а уклад флотской жизни - привычным. Но и оставаться на службе не хотелось, не лежала у меня к ней душа. Ведь военный моряк - это фактически жизнь в море и на палубе. На землю мы сходили редко, хватало обязанностей и на корабле, - рассказывал ветеран.
Он вернулся в родной Новоникольск, где и нашел себя. Геннадий Илларионович работал на разных предприятиях, в 62 года ушел на пенсию и до сего дня сохранил ясный ум и твердую память. В своем селе он, как старожил, снискал почет и уважение. Годы срочной службы вспоминает с теплом и гордостью.
- Были определенные сложности, порой приходилось преодолевать различные тяготы. Но и время было непростое, послевоенное. Сейчас ничего плохого о «Расторопном» вспомнить не могу. Тем более что дослужился я на нем до старшего матроса, а на флоте это почти как генерал в пехоте, - шутил ветеран.
На палубе «Варяга»
Очередным сюрпризом для заслуженного моряка стал визит на палубу флагмана ТОФ ракетного крейсера «Варяг». Попав на причал, Геннадий Илларионович разволновался, сможет ли он взойти по трапу, если на нем не окажется поручней. Но затею осмотреть современный военный корабль не оставил. Впрочем, переживал он напрасно. Команда встретила его как адмирала.
Офицеры организовали для ветерана экскурсию, рассказывая об основных тактико-технических элементах корабля. В свою очередь и он не ударил в грязь лицом. В военное время флотских специалистов обучали так, что спустя почти 70 лет старший матрос в отставке назубок помнил все характеристики своего эсминца.
Трогательным для гостя «Варяга» стало то, что все члены команды встречали его воинским приветствием. Но позже он признался, что самые сильные эмоции испытал в тот момент, когда к крейсеру близко подошел один из противолодочных кораблей. Знакомый запах мазутного топлива вперемешку с соленым ветром окончательно вернул Геннадия Илларионовича в его флотскую юность.
Там, на палубе крейсера, ветеран вновь почувствовал себя молодым и даже заявил хорохорясь, что готов хоть сейчас пойти с молодыми моряками в поход. Правда, тут же уточнил: «Если боцман будет на вахте, а я на его койке».
Дмитрий ПРОКОПЯК.
Фото автора.
