Вспоминая о нашем городе середины прошлого века, читатели «Коммунара» рассказывают об улицах, домах, событиях, отпечатавшихся в памяти. Но никто не упомянул о жителях Уссурийска. Выстояв в военное лихолетье, они сохранили лучшие человеческие качества - отзывчивость, доброту, бескорыстность. Именно с такими людьми я - Екатерина Епураш - познакомилась на ул. Клубной, ныне Хабаровской.
Янтарные сливы
В свой родной Ворошилов супруг привез меня из Иркутской области в начале сентября 1954 года. Ступив на приморскую землю, мы словно шагнули из осени в лето. В Сибири по утрам уже подмораживало, холода «побили» растения, перелетные птицы косяками тянулись на юг. А здесь еще пышно цвели клумбы, в кронах деревьев не виднелось ни одного пожелтевшего листа. Пока добирались на ул. Клубную, где жили родители мужа, заметила, что в нескольких местах торговали сливами янтарного цвета. Как позже выяснилось, год выдался урожайным, в садах под тяжестью плодов ветки сгибались до самой земли. Эти медовые на вкус сливы продавали ведрами повсюду: на рынке, у магазинов.
Улица, на которой мне предстояло прожить немало счастливых лет, показалась тогда необыкновенно широкой. Однако после добротных, сложенных из леса сибирских изб за высокими глухими заборами я увидела… украинские хаты. Небольшие, без фундамента, практически вросшие в землю, но такие опрятные, чистенькие, побеленные известкой. Каждую украшала крутая кровля, накрытая железом, выкрашенным в красный или коричневый цвет. Подворья огораживал штакетник, ничего не закрывая от прохожих, а возле ворот обязательно стояла лавочка.
Придомовые площадки были просто вылизанными, за порядком на них строго следили мужчины. Приусадебные участки, не превышавшие 15 соток, от соседских отделяли символические колышки или проволока. Огород занимал большую часть надела, на меньшей - разбивался фруктовый сад. По улице носились собаки, куры рылись в земле, непривязанные телята спокойно щипали траву. Идиллия, да и только!
Новая семья
Свекровь приняла меня очень тепло, как дочь. Родив трех сыновей, они с мужем давно мечтали о девочке. Соседи тоже сразу признали своей, стало понятно, что в обиду здесь сироту из Сибири точно не дадут. В войну, как и тысячи сверстников, я лишилась отца, он погиб под Сталинградом, испытала голод и холод. И вот в Ворошилове неожиданно почувствовала себя такой защищенной, будто и не покидала родные места. За помощью в любой дом на ул. Клубной можно было прийти хоть ночью. Чужую беду здесь воспринимали как свою. До сих пор добрым словом вспоминаю этих людей и благодарю провидение за знакомство с ними. Иногда размышляю, как бы сложилась судьба, если бы не встретила я своего Федора и не перебралась бы за ним в Приморье.
Клубная поляна
По вечерам после трудового дня взрослые жители ул. Клубной обычно собирались на улице, устраивая посиделки на лавочках. Разговаривали о работе, обсуждали виды на урожай и новости, почерпнутые из газет, делились семейными радостями и печалями. Телевизоров-то не было. Дети летом и зимой пропадали на известной тут каждому клубной поляне, занимавшей площадь не менее двух гектаров. Ходили слухи, что на ней построят новый клуб.
Мальчишки играли тут в «войнушку», в баскетбол и футбол. Как только устанавливались морозы, ребята постарше заливали каток. Если выпадал снег, за дело принимались малыши и возводили горку. Неподалеку на специально обустроенной трассе для мотоциклов («восьмерке») слушатели автошколы сдавали вождение. А еще на поляну регулярно приезжала кинопередвижка. На специальную конструкцию из двух столбов с прибитыми досками натягивался экран. Очередной фильм зрители смотрели, усевшись на деревянных лавочках, установленных напротив. Кстати, никому и в голову не приходило выкопать их и пустить на дрова.
Ворошилов тех времен запомнился мне очень зеленым и «низкорослым». Среди деревьев преобладали тополя, словно насосы, выкачивавшие лишнюю влагу из почвы. Благодаря этому, на гравийных дорогах, не знавших асфальта, особой грязи не было. Нынешний центр города в ту пору полностью состоял из частного сектора. Многоэтажные здания по большей части находились в районе улиц Тимирязева - Калинина и на Чичерина. У нас на слободе возвышались лишь заметные отовсюду трехэтажка на ул. Полушкина и дом в четыре этажа с магазином на проспекте Блюхера. По ним и ориентировались.
Крабы навалом, красная икра бочками
Личным автотранспортом владели редкие счастливчики, грузовики без надобности по городу не разъезжали. В магазины и киоски продукты доставляли на запряженных лошадьми телегах, в специально установленных будках. Немудрено, что кони тогда ценились особо. Витрины торговых точек разнообразием продукции не радовали, зато обилие, как сейчас говорят, морепродуктов просто поражало. Какой только рыбы не было: горбуша, кижуч, чавыча, навага, камбала, зубатка и другие, а еще крабы, рыбные консервы на любой вкус, лососевая икра стояла бочками.
На следующий день после приезда супруг предложил мне сходить в магазин на Блюхера. Увидев на прилавке огромную кету, еще шевелящую жабрами, глазам своим не поверила. Такого добра в нашем небольшом поселке отродясь не водилось. Громадина оказалась с икрой и вытянула на 4,5 кг. Заплатили мы за нее всего 2-70, по 60 копеек за килограмм. А еще набрали консервов, в том числе крабов «Снатка», и еле дотащили это богатство до дома. Вечером устроили пир горой, пригласив родных и соседей.
Бабу-ягу воспитаем в своем коллективе
Слободчане умели не только трудиться, но и отдыхать. Во дворце культуры им. Чумака в дни киносеансов за билетами выстраивались длинные очереди. Каждую кинокартину потом обсуждали на лавочках. Помню, какое впечатление произвела на нас «Карнавальная ночь». Самые забавные диалоги из этой ленты тут же разобрали на цитаты. Народ в те годы был хоть и малограмотным, но с чувством юмора и неплохой памятью. Полюбившиеся фразы вспоминали еще не один месяц: «Костюмы надо заменить, ноги - изолировать», «Бабу-ягу со стороны брать не будем, воспитаем в своем коллективе», «Я сам шутить не люблю и людям не дам». В главную героиню влюбилась вся мужская половина Клубной, от подростков до стариков. Женщины судачили о неимоверно тонкой талии Людмилы Гурченко.
Проезжая сейчас мимо Хабаровской, называю ее улицей доброты. Именно здесь жили семьи Парамоновых, Красовских, Скоп, Пурло, Кравченко, Евлухиных, Савлюков и многие другие слободчане, дорогие моему сердцу.
Екатерина Епураш.
