Решила я тут давеча похудеть. Не то чтобы положение было как-то особенно катастрофично, нет, всего-то четыре лишних килограмма. Но вот прямо жить я с ними не могу, вот всю жизнь они мне перепахали, вот борюсь я с ними без сна и отдыха, а они все держатся.
Вот и на днях, напялив купальник и сравнив то, что на этикетке, с тем, что в зеркале, я издала волчий вой и решила - все. Эти четыре чертовых кило нужно изгнать из моей жизни! Или хотя бы переместить в более нужные места. Пора кончать эту расслабленную жизнь на двух работах, и: 1) найти третью; 2) не есть ващще ничего (да и некогда в принципе будет); 3) увеличить время занятий спортом и еще всякими разностями, сгоняющими вес. Муж ничего лишнего во мне не нашел, но выразил этой части плана горячее одобрение.
Мясу - бой, сон - для слабаков, и тогда уже к своему дню рождения я стану невыразимо прекрасна и зажгу в новом платье, которое куплю на сэкономленные на еде деньги. Еще и планшет сама себе подарю. Если не помру, конечно. Идеальный план.
Утро понедельника внесло первые коррективы. Без кружки черного, сладкого, благоухающего всеми бразильскими ароматами кофе мои глазки не хотели открываться, ручки - брать, ножки - идти вообще никуда. Голова клонилась набок, как подломленный одуванчик, и мир предстал во всем своем раннеутреннем безобразии. Хмуро хлебая зеленый чай без сахара и овсянку на воде, я размышляла о бренности жизни. Но потом перед глазами всплыло: август... звезды... новое платье с открытой до упора спиной, еще и туфли на высоченной шпильке... К черту кофе, худеть так худеть!
День прошел тяжко, злобно, агрессивно. Яблоко и морковь решительно отказывались доставлять то же удовольствие, что и котлета, а мозг отключился из-за недостатка топлива, бросив меня одну разбираться с ситуацией.
Вечером я приволокла свою полудохлую тушку домой, радуясь, что ничего не успела приготовить, значит, есть будет нечего. Но меня ждала жестокая подстава. Муж, решив помочь по хозяйству, наварил молодой картошки с мяском, сделал салат, и - тадааааам! - триумфально выставил это все перед моим измученным организмом.
Это была пытка. Картошечка, юная и прекрасная, еще в тоненькой кожурке, исходила паром и нестерпимо пахла свежим укропчиком. Сливочное масло тяжкими жаркими каплями стекало по ее бокам, ложка сметаны на краю тарелки таяла от страсти, растекаясь и добавляя свои нотки в аромат. Мясо вольготно развалилось на сковороде, дразня и усмехаясь - мол, куда ты от меня денешься после длинного трудового дня. Огурцы и помидоры лукаво выглядывали из майонезной заправки, составляя коварный, просто иезуитский заговор против несчастной честной девушки и платья с туфлями.
Я стиснула челюсти и закрыла глаза, чувствуя себя солдатом-срочником, к которому приехала подружка и заманивает в увольнительную, а он на посту.
В итоге, гордо заявив, что я буду питаться только тем, что растет на огороде, отползла от стола. Очнулась, с удивлением отметив, что стою перед холодильником и всерьез размышляю, растет ли у нас на огороде колбаса. Ладно, потерплю чуток. Я сильная, я смогу.
Второй день напоминал битву за Сталинград и запомнился скандалом вначале и бессильными слезами в конце. По диете мне было разрешено одно вареное яйцо с утра (кажется, я съела его со скорлупой), яблочко в обед и чашка супа на ужин.
Я сдалась в два часа ночи, с утробным рычанием уничтожив две тарелки борща со сметаной и отпав от стола в состоянии, близком к экстазу.
Третий день начался с самобичевания: «Ты, беспомощная, бесполезная, безвольная жиртрестина! Соберись, тряпка, иначе платье уйдет от тебя, махнув на прощание соблазнительным легким подолом. Уйдет к другой, той, которая умеет держать себя в руках, кушает яблоки и пьет росу. И туфли уцокают за ней в сторону заходящего солнца, потому что им не нужна хозяйка, имеющая четыре лишних килограмма и жрущая по ночам борщ. Встала! Встала, я говорю! По барабану, что ноги дрожат! Встала, вскинула голову, расправила грудь и пошла на работу походкой от бедра!»
Вечером третьего дня стало легче. Есть не хотелось. Жить не хотелось. Платья не хотелось. Хотелось лечь и не шевелиться.
Ночью мне приснилась картошка с мясом. Я ела ее руками, облизывая пальцы и постанывая от счастья.
Утром четвертого дня я решительно налила себе кофе, намазала булку маслом и сказала сама себе, что хватит с меня и одних шпилек. А платье будет с закрытой спиной, но на веселом, психически здоровом человеке.
И теперь мне мешают жить уже всего два с половиной килограмма. Прогресс, однако!
На следующей неделе снова попробую.
Оксана СЕЗИК.
